Веды  |  Молитвы  |  Заговоры  |  Обряды  |  Боги  |  Легенды и предания  |  Обереги  |  Галерея  |  Археология  |  Гиперборея  |  Индийские веды

Ой да кали-инушка,

Размали-инушка…

И так голосили часа полтора, до восхода луны. Разве уснешь?!

— Ну так что, паря, веришь теперь в лесового? — говорят старшие. — Дальше хуже будет. Давайте-ка место ночлега менять, подальше в чащобу от нахоженной тропы.

Начал наш храбрец упираться: вы-де поступайте как знаете, а я отсюда ни ногой! Пришлось его силком уволакивать от тропы.

И вовремя! Буквально через минуту пронеслась по тропе тройка коней вороных, а в телеге — чудища лохматые да косматые. Свистнул бич, и парень рухнул как подкошенный. Подняли его мужики, а у него через всю щеку рубец багровый от бича. А из лесу раздался хор козлиный:

Хоть не робок ты, но ни в жи-исть

На тропу хозяина не ложи-ись!

Водит головой из стороны в сторону ошалевший парень и шепчет белыми губами:

— Не лягу на тропу! Не лягу! В жизни не лягу!

С этих пор он не то что тропу — в лес он больше ни ногой! А рубец на щеке так и остался — на всю жизнь.

Обитает леший в каждом лесу, особенно любит еловые. Одет как человек — красный кушак, левая пола кафтана обыкновенно запахнута за правую, а не наоборот, как все носят. Обувь перепутана: правый лапоть надет на левую ногу, левый — на правую. Глаза у лешего зеленые и горят, будто угли.

Леший может стать пнем и кочкой, превратиться в зверя и птицу, он оборачивается медведем и тетеревом, зайцем, да кем угодно, даже растением, ведь он не только дух леса, но и его сущность: он мхом оброс, сопит, будто лес шумит, он не только елью показывается, но и стелется мохом-травою.

Леший отличается от прочих духов особыми свойствами, присущими ему одному: если он идет лесом, то ростом равняется с самыми высокими деревьями. Но в то же время, выходя для прогулок, забав и шуток на лесные опушки, он ходит там малой былинкой, ниже травы, свободно укрываясь под любым ягодным листочком. Но на луга, собственно, он выходит редко, строго соблюдая права соседа, называемого полевиком или полевым. Не заходит леший и в деревни, чтобы не ссориться с домовыми и баенниками, — особенно в те деревни, где поют совсем черные петухи, живут при избах «двуглазые» собаки (с пятнами над глазами в виде вторых глаз) и трехшерстные кошки.

Зато в лесу леший — полноправный и неограниченный хозяин: все звери и птицы находятся в его ведении и повинуются ему безответно.

Накануне Иванова дня (24 июня/7 июля) лешего легко можно было увидать в лесу и даже заключить с ним договор. Это старались сделать особенно пастухи, чтобы звери лесные не губили стадо. Праздником для леших считается Ильин день (20 июля/2 августа), когда открываются волчьи норы, всякое зверье бродит на свободе. На Агафона-огуменника (22 августа/4 сентября) лешие выходят из лесу и носятся по деревням, норовя раскидать снопы, поэтому хозяева в эти день и ночь стерегут свои гумна в тулупах, надетых навыворот, обмотав головы полотенцами и держа в руках кочергу.

14/27 сентября, на Воздвиженье, лешим тоже свобода в лесу: крестьяне не ходят туда, опасаясь попасть на сборище змей и лесовиков, которые прощаются со всем зверьем до будущей весны. Ну а после Воздвиженья указано лешим на Ерофея-мученика (4/17 октября) пропадать или замирать. Перед этим они учиняют неистовые драки, ломают с треском деревья, зря гоняют зверей и наконец проваливаются сквозь землю, чтобы явиться на ней вновь, когда она отойдет, оттает весной, и начать снова свои проказы все в одном и том же роде.

В стародавние времена пастухи в начале лета заключали с Лешим договор: молоко из коров не высасывать, скотину в болота не загонять и т. д. Если договор нарушался, писали на обидчика жалобу на широкой доске и подвешивали к дуплистому дереву в чащобе — пусть Дед Лесовик разберется.

Как-то раз пошли на охоту трое бывалых охотников, а с ними парень молодой попросился, поучиться охотничьему ремеслу. Охотники, как водится, люди разговорчивые, начали учить новичка уму-разуму. Первое дело в лесу, говорят, — лесового хозяина уважить. Он тоже по тропам людским ходит, и потому на тропе нельзя располагаться на ночлег. Иначе всю ночь будут слышаться то свист, то звон колокольцев, будто тройка едет. А то выскочит из темноты к костру чудище неведомое, головешки разбросает — раскидает, костер загасит и снова — шмыг в чащу. Помимо того не грех у лесового и на ночлег попроситься…

— Какой такой лесовой? Какие чудища? — усмехается парень. — У нас в роду мужики не робкого десятка. В лесу каждый — сам себе хозяин.

Переглянулись бывалые напарники: сам себе, говоришь? Ну-ну…

В тот день припозднились они на охоте и легли спать, как на грех, возле тропы, от усталости даже не загасив костра. Только глаза сомкнули — соловей вдруг защелкал, а в августе какие же соловьи? Они в июне петь перестают! А потом поблизости затянули вдруг козлиными голосами: