Но тут поднялась из моря смертная волна выше лесу стоячего, какой даже кормщик бывалый в жизни своей не видывал, а только слыхал про нее от стариков. Сразу смекнул: спасенья от смертной волны никому не будет.
И в этот миг сын кормщика, отрок Ждан, немой от рождения, вдруг прыгнул за борт в ледяную воду, а она в Белом море всегда ледяная…
Тотчас утихла буря, улеглись волны. Но сколько ни вглядывались люди, ни Ждана в воде, ни Стратим-птицы в небесах так и не заметили.
Прошли годы. И вот нежданно-негаданно объявился в родной Кеми безвестно сгинувший Ждан, но уже не отрок немотствующий, а парень на загляденье: статный, кудрявый, звонкоголосый. Мать его сразу признала по родинке на щеке и по шраму на левой руке.
Стали спрашивать родственники и знакомые, из каких краев явился, где запропастился на столько лет. На все вопросы только улыбался Ждан загадочно да в небеса перстом указывал. Порешили люди, что он малость умом тронулся.
Стал Ждан в праздники да свадьбы по деревням хаживать, на гуслях звонкоголосых наигрывать, сказки да былины сказывать. И про Алатырь-камень, и про Ирий-сад, и про водяных-домовых, и про птицедев прекрасных, кои зовутся Алконост, Гамаюн да Сирин. Только про Стратим-птицу ничего не сказал и не спел, сколько его ни упрашивали!
С тех пор и повелись на Беломорье сказители, былинщики и песнопевцы под гусельные звоны. Но всякий такой краснослов ходил на выучку к Ждану, потому что был он лучшим из лучших.
И вот что еще чудно было: так и не подыскал себе Ждан невесту. Многие девицы по нему вздыхали, кое-кто из вдовушек нарожали от него детишек, таких же кудрявых да синеглазых, но до скончания дней так и остался он холостяком.
А за два года до упокоения своего нанял Ждан целую артель каменотесов, и принялись они на Трехгорбом острове камень преогромный обтесывать, пока не явилась взору птица диковинная с головой девичьей. Там, у подножия каменной птицы, и схоронили Ждана по его последней воле, но слишком много лет прошло с тех пор, от могилы небось и следа не осталось. Унес Ждан с собой загадку Стратим-птицы, пощадившей его юность и красоту. А птица та каменная, сотворенная по воле сказителя Ждана, в народе зовется Крылат-камень.
Стародавние сказания утверждают, что Стратим-птица — прародительница всех птиц — живет на море-океане, подобно Алконосту.
Когда кричит Стратим-птица, подымается страшная буря. И даже если всего лишь поведет она крылом, море волнуется, колышется.