ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ Царство сие не устоит...

односторонних западных мыслителей, обыкновенно даже и не понятые и не переваренные, смело выдаются за последнее слово европейского просвещения. Современный образованный человек потерял свое равновесие. Нигде он не находит опоры. Среди бесконечного множества частностей у него исчез общий взгляд. Никогда еще не было такого всеобщего шатания, такого умственного мрака. Сильная мысль, крепкие убеждения, высокие характеры становятся редкостью... »

Справедливо сказано, что если захочет Господь наказать человека, то прежде всего отнимет у него разум, так что человек видя не видит и слыша не слышит, окруженный великой опасностью, не сознает ее. Так случилось с целой Россией Безверие, нигилизм, беспринципность, отрицание каких бы то ни было религиозно-нравственных устоев — и тут же нездоровое увлечение крайними сектами — пашковщиной, толстовством, штундой, лжеучениями, спиритизмом, оккультизмом, теософией, черными мессами. Русское общество болело, зараженное тяжелым, трудно исцелимым недугом, переживало мучительный нравственный кризис. Это был наш серебряный век. Собственно, все «химеры спящего разума» ярко обрисованы поэтами и писателями этого века.

Существо русского кризиса метко определил Федор Тютчев:

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует,

Он к свету рвется из ночной тени

И свет обретши, ропщет и тоскует.

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит;

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры... Но о ней не просит.

Безверие — вот корень всех зол, вот что привело образованных русских людей к шатанию умов и сердец, к гнетущему духовному кризису.

Отец Иоанн Кронштадтский всегда смотрел в самый корень происходящего, справедливы были его твердые слова посреди потерянного общественного равновесия.

«Отчего многие русские интеллигенты ненавидят Россию? И желают ей зла и злорадствуют о ее неудачах? Оттого, что они отвергли учение Матери своей Церкви».

«Только Царство Божие на земле обладает всегдашним миром и будет обладать до скончания века, а мир прелюбодейный и грешный, отступивший от Бога и Его праведных законов, мятется и будет до конца своего смущаться от своих заблуждений, от своих всезаразительных пагубных страстей, от бесчеловечных браней и внутренних крамол, от своего безумия. Дерево познается по плодам. Смотрите же на плоды нынешней цивилизации. Кому они приятны и полезны? Отчего гордые интеллигенты стремятся в опекуны народа, не понимая этого народа и его действительных нужд и не любя его? Оттого, что у всех оскудела вера в Бога... »

«По причине безбожия и нечестия многих русских, так называемых интеллигентов, сбившихся с пути, отпадших от веры и поносящих ее всячески, поправших все заповеди Евангелия и допускающих в жизни своей всякий разврат, — русское царство есть не Господне царство. И потому смотрите, что творится в нем - повсюду забастовки учащихся и рабочего — в разных учреждениях — люда; шум партий, имеющих целью ниспровергнуть настоящий, установленный Богом, монархический строй, повсюдное распространение дерзких, безумных прокламаций, неуважение к авторитету власти, Богом по-ставленной, ибо «нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены»; дети и юноши вообразили сами себя начальниками и вершителями своей судьбы; браки потеряли для многих всякое значение, и разводы по прихоти умножились до бесконечности; многие дети покинуты на произвол судьбы неверными супругами; царствует какая-то бессмыслица и произвол. Это ли царство православное? Наконец, допущен безнаказанный переход из православия в какую угодно веру.

«Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит», — говорит Господь. Если в России так пойдут дела дальше, и безбожники и анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, и если Россия не очистится от многих плевел, то она опустеет, как древние царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония (Вавилонское, Ассирийское, Египетское, Греческо-Маке донское)».

Начиная с русско-японской войны, тревога за Россию, которую отец Иоанн ощущал и прежде, например при распространении в обществе идей нигилизма, при частых покушениях на Императора Александра II, во время русско-турецкой воины и особенно после злодейского убийства царя Освободителя, стала возрастать все сильней. Как русско-турецкую, так и русско-японскую войну отец Иоанн воспринимает как кару Божию.

«Еще только начинается война, а что будет впереди — одному Богу известно. Нужно для России немедленно покаяние всех сословий, исправление нравов, отрешение от безумного безбожия, смирение и благоговейное отношение к заповедям Божиим и тщательное исполнение их, милосердие и сострадание к обиженным и бедным. Нынешняя японская война вызвана тяжелыми грехами России...»

«Полтора года Россия ведет страшно кровопролитную и разорительную войну, и при всей изумительной доблести и храбрости наших войск мы еще не победили язычников, вероломно нападающих на нас. И не мы их, а они нас побеждают. Где обычная в прежние времена помощь Твоя, Господи? Ныне и Ты против нас. Ты оставил нас за беззакония наши... »

Русско-японская война окончилась унизительным Портсмутским миром. Многие патриоты спрашивали у батюшки, отчего неудачи. Он неизменно отвечал, что виноваты безверие и толстовство, которое проповедует непротивление злу насилием. Следуя этой ереси, капитулировал Порт-Артур, а военные суда попали в постыдный плен вместе со всем инвентарем.

В эти тревожные месяцы отец Иоанн часто вспоминал благоверного князя Александра Невского с его знаменитым «Не в силе Бог, а в правде», победившего, казалось, непобедимых шведов. На Бога и святых Его и Заступницу Усердную Богоматерь прежде всего надеялся искуснейший Невский военачальник. Но потомки святого князя уже не полагались на Бога, а лишь на свою военную силу. Сильно скорбел неустанный молитвенник Кронштадтский, что Порт-Артур так и не увидел на своих стенах посланный его защитникам образ Царицы Небесной « На двух мечах». «Страшный урок дан Богом руссской интеллигенции, не верующей в Бога и себя боготворящей. Научись, Россия, веровать в пра-вящего судьбами мира Бога Вседержителя и учись у твоих святых предков вере, мужеству и мудрости».

Икона была написана в Киеве на пожертвования верующих в «благословение и знамение торжества христолюбивому воинству Дальней России» и весной 1904 года доставлена в Петербург. Одному из монахов было видение, в котором Богородица повелела доставить икону в Порт-Артур, пообещав в этом случае победу русской армии. Вопреки ясно высказанной воле Божией Матери, в Порт-Артур доставляли копии иконы, боясь подвергнуть опасности образ, который находился во Владивостоке. Наконец в Петербурге объявился доброволец, вызвавшийся доставить икону в Порт-Артур, — ветеран русско-турецкой войны 1877 — 1878 годов ротмистр Н. Н. Федоров. Но он не смог добраться до Порт-Артура. В конце концов икона попала к генералу Куропаткину. «Вождь нашего воинства А. Н. Куропаткин, — писал отец Иоанн Кронштадтский, — оставил все поднесенные ему иконы в плену у японцев-язычников, между тем как мирские вещи захватил все. Каково отношение к вере и святыне церковной! За то Господь не благословляет оружия нашего и враги побеждают нас. За то мы стали в посмеяние всем врагам нашим!»

Тщетны во многом были пламенные проповеди отца Иоанна. Неудачная русско-японская война стала толчком к первой русской революции — генеральной репетиции 1917 года. Россия сплошь запылала страшным революционным пожаром. «Веришь ли, дорогая Е. В. Духонина (духовная дочь отца Иоанна. — Н. Г.), где я только ни бываю, почти везде царят несогласие, раздор, неверие, ссоры или полный разлад, совсем нет прежней патриархальной жизни, нигде нет ничего отрадного, — по всему видно, что близок конец. Ужасно это тяжело», — сетовал в эти дни кронштадтский батюшка и, провидя своим прозорливым оком государственные катастрофы недалекого будущего, взывал «Держись же, Россия, твердо веры своей и Церкви, и Царя православного, если хочешь быть непоколебимою людьми неверия и безначалия и не хочешь лишиться царства и Царя православного. А если отпадешь от своей веры, как уже отпали от нее многие интеллигенты, то уже не будешь Россией или Русью Святой, а сбродом всяких иноверцев, стремящихся истребить друг друга. Помни слова Христа неверным иудеям: «Отнимется у вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его».

Терроризм приобретал в России невиданный размах. Подобно Ф. М. Достоевскому, праведный Иоанн Кронштадтский в террористических актах видел проявления прямого беснования, страшную беду России. Уже в проповедях времен царствования Александра II он говорил, что из числа этих бесноватых нигилистов некоторые «бывают столь злы, что задаются целью ниспровергнуть престолы царей и землю обратить в ад, в место слез и стенаний... Бесы потопили свиное стадо. А что, если было бы дозволено поступать так с людьми? Свиней же допустил Господь погубить для того, чтобы показать лютость и свирепость их».

Должности министров и губернаторов, вообще начальнические посты и даже посты полицейских были в буквальном смысле «голгофою», ибо по преимуществу сюда направляли свои бомбы и пули террористы. «Где наши беснующиеся? Они столько пролили крови за эти годы, разрывая людей бомбами на куски, вырывая у государства лучших людей, не жалея сотни жертв и неповинных детей ради своего адского замысла, уничтожая и себя самих, если это неизбежно, и кончая свою судьбу отвержением Креста Христова перед казнью. Кто не видел беснующихся в селах и деревнях и помещичьих усадьбах, когда они создавали потрясающие зре¬лища, сжигая вековые постройки, выкидывая имущество в окна опоенным крестьянам, истязая топором и вилами лошадей и животных, пьянствуя и веселясь на пожарищах и под конец оскверняя храмы? Не они ли вовлекли в беснование фабричную и деревенскую молодежь, которая продолжает наводить ужас на население поджогами, воровством, ночными разгулами, угрозами, местью, отвержением Бога, всего священного и дорогого русским людям?!»

Неустанно пророчествовал отец Иоанн: «Если не будем неустанно вооружаться против живущих в нас страстей, то общее беззаконие вызовет гнев Божий, и Бог повелит грозному мечу своему посекатъ нас, повелит действовать смертоносным орудиям брани: из тысячи жерл полетит смерть на людей... Долго ли существовать этому миру грешному, этой земле, жилищу греха, обагренных кровью невинных жертв, этому скопищу всяких мерзостей? Не наступает ли уже время всемирного очищения огнем? Да, оно, конечно, уже близко... »

Такое духовное понимание земной истории позволяло отцу Иоанну становиться выше политических страстей и быть совершенно трезвым даже тогда, когда страсти, волновавшие русское общество, носили возвышенный характер. Во время войны с турками за освобождение славян он предостерегал с церковного амвона как против завоевательских настроений, так и против славянского шовинизма. Отец Иоанн не одобрял агрессивных военных союзов и утверждал, что «миролюбивая Россия никогда не устраивала таких воинственных народных соединений. Мы хотим только упрочить между собой мир, единодушие, свойственное братьям, сделать более общими интересы просвещения, наук и искусств. Мы должны желать, чтобы племена и народы составляли единственное словесное стадо, единую истинную Церковь Христову».

17 апреля 1905 года был издан Высочайший Манифест о веротерпимости, а 17 октября — Манифест о гражданской свободе. К несчастью, русские люди уже настолько жили по своим прихотям, без страха Божия, что многие превратно поняли благодеяния, даруемые этими манифестами, думая, что дан сигнал к небывалой вседозволенности. Отец Иоанн конечно же не замедлил и высказаться, к чему ведет подобный образ мыслей, во многом смягчая свои пророчества жалостью и любовью к людям, которые не сознают своего отпадения от Божественных заповедей.

«Ни одна страна в мире никогда в таких широких размерах не испытывала такого огульного, всеобщего вреда от безвластия и неповиновения властям, не несла таких материальных, политических и нравственных убытков и застоя в торговле, промышленности и образовании, как Россия... Когда вследствие общего неповиновения властям и бездействия подчиненных членов общества, и при этом бездействии, властей деятельность прекращается, словно в органическом теле прекращается кровообращение, — тогда все в обществе замирает, падает, разрушается, общественная безопасность исчезает и члены общества идут одни против других, дозволяются полный разгул воровства, хищений, вражды, убийства. Так было на днях в России, когда всюду перестали работать учебные заведения, мастерские с рабочими, железные дороги, почты, телеграфы... Подлинно Россия пришла в состояние хаоса».

«Всеми теперь овладела горячка и жажда свободы. Но свобода большинством понимается неправильно, не по Божьему разуму, а по человеческому, слепому, понимается, как повод к угождению плоти, в которой не живет доброе. «Ибо все, что в мире, есть похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего», она вражда против Бога.

Возьмем для примера свободу печати, представители которой в шутку или всерьез называют ее шестой великой державой... Всеми силами они добивались от правительства этой свободы и — добились! Но что же это за свобода? Свобода иных скорописцев писать и печатать все, что ни попало на глаза, что только пришло на ум, или то, чем бы можно напакостить ненавидимому человеку или обществу, и — свобода обливать литературной грязью свою же пишущую братию, братию добросовестную, верующую, разумную, искреннюю, патриотическую, — истинно соль, цвет литературы. Что же это за свобода? Это чернильный поход против истинной свободы, попытка уничтожить в печати все, что есть истинного, прекрасного, разумного, идеального, твердого в вере, политике, общежитии, в семье, в воспитании, в домашних и общественных работах, в государственном управлении отвратительно читать в некоторых мелких газетах, а иногда и крупных, ругательные выходки против газет серьезных...

Возьмем еще свободу политическую. Печать дождалась от правительства и этой свободы. Что же вышло? Все газеты и журналы заговорили о политике — на сотни ладов, кто во что горазд и кто чем, каким складом мысли богат. Все высшие, даже иные и средние учебные заведения ринулись в политику, до понятия которой не доросли, и, задавшись политикой, забыли, что они воспитанники, забыли свои книги, свои специальности, критикуют и дразнят своих профессоров, потребовали себе автономии, как мужи зрелого возраста, устранили начальство и провозгласили безначалие. И в Государственную думу они залезть не прочь. А там что будут делать? Нетрудно догадаться... А что, если и простой народ от сохи и косы пойдет заниматься только политикой? Кто будет пахать и сеять?

А что такое свобода в вере, которая допущена даже правительством? Свобода исповедовать веру, какую кто хочет; при этом даже православным не возбраняется оставлять свою веру и идти хоть бы в магометанство и идолопоклонство; свобода в вере по-нынешнему допускает хулить всячески — кто только захочет — и свою веру православную, потому что исповедники других вер уважают и хвалят свою веру или иноверие. Писатели неблагонамеренные, по крещению православные, действительно свободно, без зазрения совести дурно отзываются о православной вере и о ее Церкви, о пастырстве ее. В особенности в хулении православной веры превзошел всех граф Лев Толстой, совершенный отступник от Бога, поклонник своего «я» и слепого разума человеческого... Это ли свобода, чтобы вконец убить веру и надежду народа? Грешили наши предки, но грех грехом называли, а нынешние либералы, согрешая, стараются грех оправдать, как бы законное дело. Грехи похоти плотской, по их учению, не только простые слабости человеческой природы, но и законы природы, ее требования. Находятся между ними такие, которые боготворят и самую страсть плотскую, как в древности поклонники Артемиды, устраивающие оргии с беззаконными смешениями. И вся эта мерзость печатается, и ее читают, и о ней рассуждают без омерзения, без отвращения, как будто о достойном внимания! Это ли свобода? Нет, это не свобода, а ужасное рабство греху и страстям, имеющее последствием страшную казнь Божию, истребление рода и муку вечную».

Праведный Иоанн Кронштадтский неоднократно упрекал царское правительство за то, что оно не принимает решительных и суровых мер к пресечению разного рода зла, влекущего русский народ в погибель. Требования самоуправства выражались свободно, явив новую дьявольскую подтасовку обезверившегося сознания. В первую русскую революцию открыто заговорили о перемене образа правления государством и об отмене самодержавия. Батюшка считал: без самодержавия нет Святой Руси. И в 1905 году он говорил: «Если не будет покаяния у русского народа, конец мира близок. Бог отнимет у него благочестивого царя и пошлет бич в лице нечестивых, жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю кровью и слезами». Но к тому времени партий было уже множество, их многочисленные вожди рвались к власти не ради блага народа, а ради власти, как таковой.

Первые две Государственные думы оказались бесплодными. Перед созывом 3-й Думы кронштадтский пастырь выразился нелестно: «Умолкните же вы, мечтательные конституционалисты и парламентеры! Отойдите вы, противящиеся Божию велению. Не вам распоряжаться престолами царей земных. Прочь, дерзновенные, не умеющие управлять и сами собою, но пререкающиеся друг с другом и ничего существенного для России не сделавшие. От Господа подается власть, сила, мужество и мудрость Царю управлять своими подданными. Но да приблизятся к Престолу достойные помощники, имеющие Божию, правую совесть и страх Божий, любящие Бога и Церковь Его, которую Он Сам основал на земле. И да бегут от Престола все, у коих сожжена совесть, в коих нет совета правого, мудрого, благонамеренного, как это было еще недавно с первым министром-предателем.

Вникните в слова пророка и царя Давида вы, особенно собирающиеся в третью Государственную думу и готовящиеся быть советниками Царю, держава которого занимает шестую часть света, и изучите всесторонне ее потребности и нужды, болезни и раны родины, ее бесчисленные сокровища земли и воды, коими так много пользуются иностранцы, по непредприимчивости русских, и будьте правою рукой его, очами его, искренними и верными, деятельными доброжелателями и советниками его, и при этом богобоязливыми и неизменными вере и отечеству».

Прошло почти сто лет с тех пор, теперь Бог судья всем творившим своей властью неправду. Однако слова предостережения отца Иоанна Кронштадтского «неправым советникам» остаются в силе. Господь и до сих пор терпит. Но не бесконечно. Приблизились к нам те сроки, о которых пророчествовал святой Иоанн Кронштадтский.

«Мы переживаем ужасные времена, по-видимому, последние, и хотя день и час будущего Страшного суда никому из людей не известны, однако есть уже признаки приближения его, указанные в Евангелии. Поэтому всем надо быть готовыми ко всеобщему суду и жить в покаянии, любви и добрых делах».

Предсказанная отцом Иоанном в 1908 году Первая мировая война внезапно грянула - «Господи, что замышляют против России и против Твоей Святой Церкви немцы, поляки и финляндцы, исказившие Евангелие Твое... Скоро война опять будет, избави нас, Господи, от всего».

Отец Иоанн пророчествовал, ему были открыты судьбы России — грядущее ей наказание за богоотступничество. Но Господь милостив и гнев Свой преломляет на милость, когда видит покаяние человека или народа. В надежде на эту милость праведный Иоанн Кронштадтский неустанно призывал всех и каждого к покаянию. Ибо и разбойник покаявшийся, висящий на кресте по правую руку Христа распятого, был помилован. Но Россия упорствовала в своих грехах и в полном духовном ослеплении совершила свой самый страшный грех.

Еще в Ветхом Завете Бог через Своего пророка сказал: «Не прикасайтесь к помазанникам Моим». Это есть повеление Бога к подданным царя оградить его власть от всего, что колеблет и даже уничтожает, повеление, чтобы она была неприкосновенна от недовольства и осуждения с их стороны, так как это колеблет авторитет царской власти, расшатывает ее, а вместе с ней — и государство. «Прикосновение» к помазаннику Божиему — самодержцу происходит и через ограничение самодержавной, данной от Бога, власти царя в пользу народоправства. И с каким же неистовством перед революцией люди русские домогались из-за рабского подражания Западу, европейским народам этого ограничения! В ре-зультате либеральные домогательства стали также одной из причин гибели России. Преступно было русским православным людям стремиться к устройству своего государственного правления по образцу конституционных республик «просвещенной Европы», отошедшей от православия еще в XI веке.

Как же тогда назвать то ужасное «прикосновение» к помазаннику Божиему, когда подданные низвергают своего царя? Так называемое отречение Николая II было спровоцировано, и народ не встал на защиту самодержца. В таком случае нарушение заповеди достигло в своей преступности высочайшей степени и повлекло за собой разрушение самого царства.

В 1908 году, незадолго до кончины, отец Иоанн говорил - «Царь у нас (Николай II. — Н. Г.) праведной и благочестивой жизни, Богом послан ему тяжкий крест страданий, как Своему избраннику и любимому чаду, как сказано тайновидцем судеб Божиих: «Кого люблю Я, тех обличаю и наказываю».

Утихают многие страсти вокруг имени царственных мучеников, и оказывается, что определение праведника Кронштадтского есть тоже пророчество. Семья последнего Императора была с самой мученической своей кончины почитаема верующим народом. Им молились, как святым, и теперь уже известно множество случаев чудесной помощи от Царя-Мученика Николая II.

И еще один тяжкий крест предвидел русский пророк последнего столетия. Иоанн Кронштадтский знал в душе, чем закончится последнее царствование.

В 1890 году одно благочестивое купеческое семейство из города Кунгура Пермской губернии приехало в Кронштадт за благословением к отцу Иоанну. Во время собеседования батюшка, узнав, что они приехали к нему из Пермской губернии, сказал им - «Над Пермью висит черный крест», уклонившись при этом от всяких объяснений сих таинственных слов. Кунгурские па¬ломники поняли слова отца Иоанна в том смысле, что городу Перми угрожает какое-то тяжкое бедствие. Но после тех ужасных событий, которые произошли на Урале в 1918 году, когда крест тягчайших, воистину Голгофских страданий и мученической кончины приняли царь Николай II со своей семьей и членами Императорской Фамилии, стало ясно - отец Иоанн предвидел небывалое преступление, совершенное в пределах Пермской губернии...

Невозможно не остановиться на пророчествах, относящихся непосредственно к нашим дням, а именно к факту захоронения в 1998 году в Санкт-Петербурге якобы «останков» убиенного императорского семейства.

В святоотеческом предании есть немало пророчеств последним из дома Романовых. Из высказываний преподобного Серафима Саровского, праведного Иоанна Кронштадтского, старца Нектария Оптинского, юродивой Марфы Царицынской и других подвижников веры для православного человека становятся ясными и непреложными три вывода - вся царская семья была расстреляна, никто из ее членов не спасся; тела царственных мучеников были сожжены; обрести их мощи невозможно с «санкции земных властей», то есть мирским способом, без участия Церкви и молитвы верующих.

Земные власти отвергли пророчества Иоанна Кронштадтского, наша Церковь отказалась участвовать в захоронении лжемощей. Патриарх отслужил панихиду по убиенным в Успенском соборе Московского Кремля.

Приводим часть известного пророческого видения святого Иоанна Кронштадтского, в котором показаны были ему судьбы грядущей России -

«В ночь на 1 января 1908 года после вечерней молитвы я сел немного отдохнуть у стола. В келье был полумрак, перед иконой Божией Матери горела лампада. Не прошло и получаса — я услышал легкий шум, кто-то легко коснулся моего правого плеча, и тихий, легкий, ласковый голос сказал мне - «Встань, раб Божий Иван, пойдем со мною». Я быстро встал. Вижу - передо мной стоит дивный чудный старец (именем Серафим, сопровождавший отца Иоанна по местам мытарств русских людей после революции. — Н. Г.)... Но вдруг старец оборотился к северной стороне и указал рукой - «Смотри». Я взглянул и вижу - царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец и уже полезли на трон помазанника Божиего Николая II — лицо бледное, но мужественное, — читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили помазанника. Разорвали и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло.

Ах, Господи, как страшно, спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата. Я горько заплакал; вдруг старец взял меня за плечо - «Не плачь, так Господу угодно. Смотри!» "Вижу, показалось бледное сияние. Сперва я не мог различить, но потом стало ясно - предстал помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, золотой крестик на шее. Он тихо шептал молитву. Затем сказал мне со слезами: «Помолись обо мне, отец Иван, и скажи всем православным христианам, что я умер как мученик: твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь — и пострадал за всех христиан; и скажи всем православным апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешного, пострадавших. Могилы моей не ищите — ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иван, и прости меня, добрый пастырь». Затем все скрылось туманом. Я перекрестился: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Николая, вечная ему память». Господи, как страшно. Руки и ноги у меня дрожали, и я плакал... »

Предыдущая страница Следующая страница